Колбаса/Фрагменты

Спектакль по пьесе уральского драматурга Валерия Шергина, ученика Николая Коляды.

Десять артистов, девять вил, восемь стульев и несколько килограмм фасоли.

Девять месяцев из жизни современной удмуртской деревни, где живут русские, татары и вотяки.

История рождения одного ребенка и гибели одного поросенка.

Лето, осень, зима, весна.

Режиссер-постановщик Ксения Зорина
Художник-постановщик Андрей Дановский

Михаил — Николай Шатохин
Людмила — Лариса Данилович
Катя — Юлия Исаченко
Сашка — Максим Михалев
Витька, сосед — Алексей Блохин
Шурка Широбоков — Артем Богучарский
Руслан — Григорий Перель
Александр — Валентин Самохин
Сватья — Ольга Битюцкая
Боря, поросенок — Иван Лоскутов/Дмитрий Чередник

ОТЗЫВЫ

Татьяна Старостина

Маленькая трагедия в ЦИМ, поставленная Ксенией Зориной по пьесе Валерия Шергина “Колбаса”. И это ничего, что песнь не козлиная, а поросячья – все равно ведь живая душа идет на заклание. Как написал когда-то один совсем малый ребенок, составляя дайджест библейских историй – “в жертву шел баран” (вместо Исаака). Так что козел ли, баран ли, или какое другое парно- или непарнокопытное, а не весело. И в этой деревенской картине мира народ тоже страдать умеет, и у всех истории печальные, безысходные, но тот, который сидел в закутке, бессловесно, как дитя в коляске, и только таращил глазки, или хмурился, или робко жался в угол, или улыбался во весь рот – вот его и закололи. А кусочеки колбаски, что с самого начала лежали на столе, они и были, как оказалось, тем самым Борькой, которого привезли в дом малышом – толстоморденьким, ясноглазым, в ватничке и шапочке. Рассказ идет сбивчивый, то вперед забегает, то проваливается в прошлое – все, как нынче модно, нелинейно, а потому не сразу понимаешь, что тебя ждет. Человеческие герои там были сыграны отлично, но все их горести меркнут перед жизнью и смертью скотины, в отличие от них, беззащитной, беспомощной и не виноватой ни в чем. И когда вдруг начинается инструктаж, как петельку на ножку накинуть да вздернуть вверх за эту ножку, чтобы удобнее было в сердце попасть, а потом накрывают Борьку дощатым помостом и давят, давят, а он встает во весь рост, пытаясь не дать себя захлопнуть – так это просто Убийство в соборе какое-то, да и только. Театральный анимализм в умелых руках всегда оттеснит на задний план человека, но одно дело – Холстомер, которому дается возможность поведать о себе, покрасоваться, позвездить во всю мощь, да и вообще прожить целую жизнь, и совсем другое – вот так, безмолвно, почти неподвижно, глянуть разок-другой из-под крышки-дверцы и запомниться навсегда.

Я тебя выкормил, я тебя и съем.

Алексей Киселев, театральный критик, журнала «Афиша»

Экзистенциальная драма глазами свиньи

Тихая малоподвижная пьеса нового героя новой драмы Валерия Шергина — про сложное семейство. За серией фрагментов, перемещающихся во времени туда-сюда, наблюдает безмолвный свин Боря. Персонажи приходят к нему исповедаться, поворожить, выплеснуть злость и, в конце концов, пустить на колбасу. Режиссер Ксения Зорина создала давящий, неожиданно болезненный и напряженный спектакль про любовь, от которой в общем-то плохо всем.

Ольга Веденеева

Голубые глаза порося (а это будущая колбаса, вокруг которой всё действие) восхитили. Вот тот момент, когда пошёл чистый Шекспир в исполнении Михаила (Н. Шатохин). Восторг.

Ольга Сорокина

Очень, очень вкусная колбаса!!!
Современная пьеса о жизни современной деревни.
Точнее, жизнь конкретной семьи. Обычной.
Папа-мама-дети. А ещё поросёнок.
Ну, и соседи, друзья и прочие родственники, куда же без них.
И тем не менее
Именно в этой обычности главная прелесть!
Потому что любая семья – вселенная!
А ещё это спектакль-парадокс.
Вроде бы по всем атрибутам (вилы, ватники, чёрная комната и пр.) должна быть чернуха.
Но не она!
Потому что спектакль полон любви.
Обычной любви. Со взлётами и падениями, изменами и расставаниями.
Что не мешает ей оставаться настоящей.
И я тоже полюбила каждого и героев. Каждого по-своему и за своё.
Их каждого-каждого есть, за что полюбить!
Даже поросёнка 🙂
И очень понравился приём непоследовательного изложения, в котором нарушена хронология событий.
Благодаря этому события раскрываются, как лепестки розы, образуя при этом единое целое.
Очень интересный приём!

Иван Лакшин, актер

«Спектакль “Колбаса. Фрагменты” в ЦИМе. Рецензии писать не умею, но несколько слов сказать хочется. Удивительный по атмосфере. Тема современной деревни вначале заставила поволноваться – уж очень не хотелось очередной “чернухи”. Но этого нет и в помине. Деревня надвигается на тебя сразу, страшновато, в черных ватниках, с вилами и ведрами, раскачивая “городскую” героиню и зрителей. И втискиваешься потихоньку в грубоватый деревенский переплет, начиная переживать нехитрым перипетиям незнакомой жизни. И все они – мальчик Сашка, татарин Руслан, сосед дядя Витя, даже кабанчик Борька (да-да, есть там и такой персонаж) становятся близкими и родными.
Каждый из персонажей вешает свою цветную ленточку на забор из вил, завязывая свой пестрый узелок жизни, оставляя свой след в этой истории.
Спектакль получился светлый, об отцах и детях, о любви – все так просто, и все так сложно. Я вышел из зала с очень хорошим настроением.
Спасибо режиссеру Ксения Зорина, моим замечательным однокурсникам – Лариса Кайдалова и Григорий Перель, Валентин Самохин. Все получилось.

Елизавета Волковицкая, художник театра кукол

в понедельник собраться и – айда!
смотреть “Колбаса/Фрагменты”
спектакль в котором музыка только
фасолью в пустом ведре,
свет статичен
черный зал, стулья, вилы и ленты.
и полтора часа напряженной жизни
когда во всем этом минимализме ожидаемый кризис
– ну все, теперь домой бы, диван, мятный чай-
так и не настал
а впервые, слегка оглоушенно после
думаешь: надо еще!
патамушта мы то знаем как это бывает,
каждый спектакль уникален, всего один раз и все,
другого не будет

Александр Буртин, журналист:

“Artem Chernov как-то авторитетно сказал, что в России почти со всем херово, а вот с театром нормально, не хуже, чем у соседей по планете. И похоже, это так, потому что я был тут на отличнейшем спектакле – прекрасная пьеса, крутые актеры, умнейшая постановка – в крохотном, полупустом зальчике. Актеров было больше, чем зрителей. Не знаю, видимо, в Москве столько всего хорошего идет, что этого добра уже девать некуда? Не знаю иначе, чем объяснить. Может, вы знаете?
Спектакль называется “Колбаса”, это очень тонкая, такая крипторелигиозная история про деревенскую свадьбу в уральской деревне, все очень точно, человечно, глубоко и интересно, прямо оч советую.”

 Анна Гусарева

Это один из лучших спектаклей, которые я видела. Честно, без рисовки, жизнь, как она есть. Прям Шекспир.

Галина Курасова

Очень рекомендую! Мощная, эмоциональная, несколько странная постановка, дающая свободу для субъективного восприятия. Потрясающие актеры! Это спектакль, о котором продолжаешь думать, выйдя из зала. Шекспировские срасти и чеховский юмор на фоне удмуртской деревни. Удивительное дело: в этой трагической истории полно моментов, вызывающих смех. И это очень честно. Как в жизни. Минимум декораций. Кажущаяся простота диалогов, затягивающая мозг в подтексты произносимого. Прекрасное зрительское ощущение, когда, слушая диалог героев, понимаешь, что произносимое ширма для не произнесенного.

Елена Тернявская

ЦИМ.ЧЕРНЫЙ ЗАЛ.СВОБОДНАЯ ПОСАДКА.

И это все так просто, вроде бы так понятно и знакомо, но все равно остается интересным, остается трогающим за живое и заставляющим задуматься.
В этом может и есть Россия, в этом неиссякаемом количестве историй просто про жизнь, просто людей. Они все так похожи, так даже предсказуемы, но они нужны, они необходимы.
Деревня, муж жена, двое детей. Мужик ходит налево, наверное, пытаясь хоть как-то разнообразить эту жизнь, найти хоть какой-то более высокий смысл в своем существовании и находит его, как ему кажется, в любви..жена все знает, но знает и что он слишком слаб и все равно вернется, она даже скорее надеется на это, потому что без него, хоть такого и подонка, тяжело, одиноко и больно
Дочь любит одного, носит его ребенка, а выходит за того, кто надежнее, кто как бы лучше и стабильнее, пусть не люблю, но жить то спокойно буду, а от этого еще больнее и страшнее, от этого хочется, чтоб все забылось скорее, чтоб жизнь быстрее закрутилась и сама собой все разрешила
А младший брат, мечтатель, фантазер и человек с душой, который так глубоко чувствует всю боль других, который просто настоящий и не понимает пока, как по-другому можно
Все это под названием Колбаса/Фрагменты. И рядом со всем этим миром людей живет маленький поросенок. Живет, чтоб умереть, ест, чтоб умереть, но людям так хочется, чтоб он был чем-то более важным, почему-то именно ему можно рассказать все, о чем думаешь, чего боишься и о чем мечтаешь. Рассказываешь, чтоб потом съесть всю свою обиду и неудовлетворенность, прожевать эту свиную колбасу и не подавиться. И этот поросенок как будто ничего не значащий, но значащий так много, объединяя в одно целое всех этих людей, забывших как много они на самом деле значат друг для друга, разучившихся показывать свои истинные чувства и любить ближнего своего.

Кетевана Мешкова

10 актеров, 9 вил, 8 стульев и фасольный промозгло-дождливый перестук в алюминиевых ведрах.
13 эпизодов, где первый и последний фрагмент находятся в одной временной точке, а между ними лето, осень, зима, весна.
13 фрагментов пьесы, которые каждый из зрителей может сложить в свою историю.
13 эпизодов, словно стеклышки в калейдоскопе, – сдвинешь с места и картинка уже другая.
Так и сидишь волей Ксении Зориной в Черном зале ЦИМ почти два часа: затаив дыхание и мысленно выстраивая свою “пьесу”.
Это спектакль, который играется на грани.
Режиссер и актеры не щадят зрителя, погружая их в напряженную, пульсирующую атмосферу с первых минут, с первых реплик.
Зритель в маленькой Черной комнате на вытянутой руку от актеров – замирает и почти не дышит.
Фасоль струится между пальцев Ларисы Данилович (Людмила) и бурыми каплями скатывается под ноги актеров и зрителей.
Десять актеров, среди из которых безгласный Поросенок Борька (Иван Лоскутов), сменяя друг друга, рассказывают бесхитростную историю любви.
Обычная история, коих на свете происходит миллион, – реальных, непридуманных, рядом с вами, каждый день.
И кажется, что еще можно про это придумать, что рассказать, про обыденное, про привычное.
Но наблюдаешь за игрой актеров, складываешь пазл из фрагментов, вертишь ими как кусочками пазла, то так пристроишь, то этак, – и неожиданно находишь ответы на свои, порою невысказанные вопросы.
Актеры в команде Ксении Зориной отменны как на подбор.
Иван Лоскутов (Поросенок Борька) не произнес ни одного слова, но как же сыграна роль конфидента, которому доверяют свои тайны герои пьесы.
Он так выразительно моргал глазами и живо сочувствовал героям.
Лариса Данилович (Людмила) – вот за кем надо наблюдать весь спектакль!
Мать, которая смиряется с выбором и расстается со своим дитя, пытается удержать неверного мужа.
Взгляд, прямая спина, сведенные нервной судорогой пальцы, – тревожно за ее героиню, очень, хочется приобнять, посидеть рядом на кухне, пореветь вместе о бабской доле.
Но в то же время весь спекталь как стержень держится на роли Ларисы Данилович.
Дети Сашка и Шурка (Максим Михалев, Артем Богучарский) волей режиссера передвигаются по сцене ползком, как калеки.
Такое решение вызывает много вопросов, недаром тема толерантности к людям с ограниченным возможностями так обсуждаема в последнее время.
И все-таки видится, что это не просто дань моде, то, что заложено Ксенией Зориной в такой образ, многослойно, и каждый увидит свое.
“Ограниченные возможности” – это не про физический недостаток, это про прокалеченные судьбы, про незрелость и нерешительность души, про равнодушие и жесткосердие.
Один из самых сильных фрагментов – диалог-монолог Юлии Исаченко (Катя) и Ивана Лоскутова (Борька).
Что делает современная девушка, когда понимает, что все способы исправить ситуацию давно исчерпаны?
Она вспоминает про привороты-отвороты с очень эффектным обливанием водой, и появляется потрясающая по пластике естественность, звучит мягкая напевность заговора, пульсирует в воздухе жертвенность во благо семьи, во имя продолжения и процветания рода.
И именно в такие моменты ловишь себя на том, что никакого театра и режиссера нет, но есть жизнь как она есть.
В целом, спектакль у ребят получился агрессивным и удивительным образом про все страхи современного общества.
Тут тебе и про групповые изнасилования, о которых так много писали в европейской прессе (в прологе 10 человек с вилами толкают по кругу городскую сватью), и про педофелию с наркоманией (сцена ссоры Сашки и Шурки), и про грязные связи (сцена прощания матери с бывшим женихом дочери).
Но в этой нарочитой беспросветности, предопределённости, вселенской трагедии очень хочется найти не стигматы нарастающей катастрофы, но знаки того, что жизнь продолжает, несмотря ни на что.
Жизнь продолжается, пока есть любовь.
Пусть странная, непонятная, запутанная, трагичная – но любовь.
А вообще, все что ставит Ксения Зорина – это бриллианты чистой воды. Посмотрите обязательно!

kogda_leto

Спектакль проходит в малом зале ЦЕНТР ИМЕНИ ВС. МЕЙЕРХОЛЬДА, находящегося в шаговой доступности от метро. Я уже бывала в этом театре, но в Большом зале. Спектакли в малом зале разительно отличаются от спектаклей в большом. На мой взгляд, малый зал предполагает более тесное общение актеров и зрителей, буквально индивидуальный подход; актер имеет больше шансов достучаться до зрителей.
По ходу спектакля перед нами разворачивается нелубочная картинка русской деревни, где живут люди разных национальностей, где все напоказ, где все знают друг о друге все; из доступных продуктов – это то, что произведено своим трудом: выращено на огороде или на скотном дворе.
Главная героиня: суровая женщина Людмила, на плечах которой держится все хозяйство. Несчастливая в семейной жизни, тайно любящая своего соседа Руслана, с которым встречалась ее дочь. Когда узнает об измене мужа, безжалостно выгоняет спать его в сарай к поросенку.
Сын Людмилы Сашка: увечный подросток, но самый добрый и чистый душой из всех. Любит поросенка и ухаживает за ним. Даже его близкий друг, не самый лучший представитель человечества, не может изменить его взгляды на жизнь.
Дочь Людмилы Катя: гуляет с татарином Русланом, а замуж выходит за городского жителя, русского, глубоко беременная.
Муж Людмилы Михаил: простодушный и широкой души человек. Любит всех: и детей своих, и жену, и еще одну женщину Венеру. Безумно любит сына, но воспитывает очень авторитарно.
Сосед Виктор: пустобрех и балагур, желающий стрельнуть пару сотен, много обещает, но слово держать не умеет. Имеет по каждому вопросу свое мнение, сыпет разными иностранным словами, что совсем не говорит о глубине ума. Он всегда в центре событий: свадьба это или простой разговор.
Поросенок Борька: ласковый, отзывчивый, готов каждого выслушать. Съедает телефон, по которому разговаривает Михаил со своей любовницей. Вся глубина Борькиной души становится понятной в кульминационной сцене свадьбы.
Отдельно хочется отметить игру актера: он отлично без слов передавал такую гамму мыслей и эмоций!
Хочу отметить только один недостаток: к сожалению, на последнем ряду не очень хорошо видно действие, происходящее на полу и не удалось полностью насладиться игрой актера, который играл поросенка)
Из находок режиссера нелинейное повествование, но, по моему мнению, интрига спектакля от этого совсем не страдает. Ватники и вилы с разноцветными ленточками на них. Сразу вспоминается школьный курс русского языка: “Красной нитью/лентой проходит в судьбе…”. Чтобы вступить в новую жизнь, приходится терять что-то, порой очень важное.

 lotta20

«В первом же фрагменте (после вступления, тревожного и агрессивного, смысл которого я не очень поняла) реализуется вечная метафора: свадьба=похороны. Реализуется прямо: затянутый черным задник (спектакль играется в Черном зале), скорбные лица персонажей, вилы, которые наводят на мысли не только о крестьянском труде, но и об убийстве (на них привязывают цветные ленточки, когда речь идет о чьем-то уходе, просто уходе – не смерти). Суть проясняется во втором “фрагменте”, отбрасывающем нас назад по времени (повествование нелинейное), когда Катерина и Руслан привозят домой поросенка, купленного “на откорм”. Получается, что свадьба и правда стала похоронами – любви героев (Катерина выходит замуж за другого) и самого поросенка – так как это пир, “не на котором он ест, а на котором его едят” (в виде колбасы).
Поросенок Борька в исполнении актера – главная удача спектакля. Он – живой свидетель происходящего в семействе и с каждым из членов семейства в течение девяти месяцев. Можно даже сказать, что как свидетеля его и убивают, а не только в качестве жертвы. Хотя на самом деле ничего особенного здесь не происходит, просто жизнь: любовь, измена, беременность, ссора друзей-мальчишек, приходы местного попрошайки-выпивохи, мелкие межэтнические разборки (в удмуртской деревне живут и русские, и татары, и некая Ядвига, и сами “вотяки”). Текст доносит до нас множество бытовых подробностей, говорящих о том, что автор знал, о чем писал, и география этих подробностей довольно широка.
Вспомнила рассказ моего отца, выросшего в деревне, о том, как надо было резать поросенка, почему-то не хватило людей, и его – пятиклассника привлекли держать поросенка за ногу. Он говорил, что его не просто била дрожь: руки-ноги тряслись, зубы стучали. Мужики потом пошли выпивать, и один сказал: “Давайте и ему нальем, вон что делается с парнем!” Но остальные сразу возмутились: “Нечего! Мал он еще пить!” Это деревенское ханжество отражено и в спектакле. Папаша дымит, как паровоз, но грозится “убить” сына, если поймает его за курением. Рассказывает “притчу” об убожестве и неполноценности “вотяков”, и сам же потом влюбляется в “вотячку”, да так, что готов бросить дом, хозяйство, жену и детей, к которым привязан. Но он вернется, и его примут обратно. Эти “духовные скрепы” остаются неизменными, несмотря на мобильники и прочие достижения цивилизации.
На сцене – два ряда стульев, на которых сидят актеры, не участвующие в данный момент в действии. Это – другой “партер”, зрители и судьи, перебирающие-пересыпающие в ведрах горсти фасоли – хор, из которого “на сцену” выходят солисты. Помимо Борьки, главным свидетелем оказывается “сватья”, но эта ее функция мне не совсем понятна. И финал, закольцевавший спектакль со вступлением – снова агрессия, снова угроза, на этот раз – от Руслана, на которого плохо действует выпивка, – показался не очень удачным. Но в целом спектакль понравился: он интересный и небанальный – при кажущейся простоте содержания и его воплощения на сцене.

Валерия Приходченко, режиссер, актриса

Возможно ли восстановить мир детям разрушителей и создать свой?
Возможно ли вернуть любовь, а вместе с ней новую жизнь?
Сколько платит человек за свою страсть, за кровосмешение, за пустоту и обман, за мгновенья счастья и за кусок колбасы?
И как снискать доверие детей в тот миг, когда даже себе не доверяешь?
Растерянные взрослые и растерянные дети(которых исполняют взрослые артисты) на сцене маленького чёрного зала существуют подробно и хлёстко в полнейшей тишине, без единого музыкального фрагмента, только сыпучая музыка фасоли фонит и наводит ужас. А в углу слева притаился одинокий поросёнок (Иван Лоскутов), который с широко открытыми глазами наблюдает за этой вакханалией, как безмолвный свидетель, которого-то и принесут в жертву к финалу спектакля.
Режиссёр (Ксения Зорина) почти за два часа действия не спрячет ни одного персонажа,- все герои от начала до конца будут прибывать на сцене и ежесекундно проживать фрагменты, даже те, в которых и не заняты, как виноватые соглядатаи.
Многоплановое повествование о любви. О неумении сохранить её. Череда беспощадных фрагментов деревенской жизни, таких созвучных жизни столичной, предстаёт нам, как шмат колбасы.

Мария Никольская

“Театр “Спектакли Ксении Зориной” мне был совершенно незнаком, но о спектакле “Колбаса/Фрагменты” я слышала давно – главным образом благодаря участию в нём Алексея Блохина, одного из лучших РАМТовских актёров.
Посмотрев череду спектаклей о нелюбви, в которых под видом любви продемонстрировано решительно всё, что угодно, – так неожиданно было обнаружить любовь в “Колбасе”.
Да, “Колбаса/Фрагменты” – это определённо о любви. Не рефлексирующей, немудрёной, искренней.
И о жизни – непутевой, однообразной и такой при этом насыщенной, что воздух в зале, кажется, буквально сгущается.
О жизни, идущей по кругу, и чьему-то рождению непременно сопутствует чья-то смерть.
История одной деревенской семьи – история, которую зрителю предстоит собрать по фрагментам.
Десять артистов, девять вил, восемь стульев, несколько килограммов фасоли.
Действие, сперва напоминающее то ли эскиз, то ли читку, но никак не полноценный спектакль в привычном нам понимании.
Волшебство начинается, когда из этих нехитрых составляющих вдруг рождается что-то живое, зримое. Когда вдруг видишь перед собой деревню… татар, вотяков, русских… взрослых, детей…
И наблюдающего за их жизнью круглыми глазами поросёнка.
Да, самое сильное впечатление – Иван Лоскутов в роли поросёнка Борьки! Бессловесная роль – но до чего выразительна игра мимикой, взгляд – и это взгляд не человека, так действительно смотрят детёныши животных, с непониманием и любопытством одновременно. А главное – практически не участвуя в действии, вообще не покидая “свинарника”, огороженного в углу сцены двумя скамейками, Иван Лоскутов ни на секунду не выходит из образа и не перестаёт быть Борькой; остальные артисты, которые присутствуют на сцене всё время, вне своих сцен нет-нет, да и “выключались”, кто чаще, кто реже – но не Лоскутов.
Браво.
Ожидала, что “Колбаса” окажется чем-то вроде РАМТовской “Лады” – то ли из-за Блохина (кстати, его персонаж – сосед Витька – здорово напоминает кибировского Жорика), то ли из-за деревни и поросёнка… Но спектакль другой и о другом, и радости в нём не так много. Эта история не особенно весёлая и не очень-то счастливая. И всех в ней отчаянно жалеешь.
Жалеешь поросёнка Борьку, хотя его судьба ясна с самого начала, и все ее принимают, потому что это – жизнь. И всё равно, конечно, жалеют – ведь привязались к нему не как к будущей колбасе, а как к живому существу, с которым секретничали и делились сокровенным.
Жалеешь непутёвого Михаила (Николай Шатохин), который взял да и влюбился в вотячку, и жену свою продолжает любить, и для своих отчаянных и сильных чувств и слов-то не находит толком.
И жену его, Людмилу (Лариса Данилович), жалеешь тоже.
А уж как жалеешь их дочь Катьку (Юлия Исаченко)! Ах, как волшебна сцена заговора-отворота, когда ворожит она, чтобы только разлюбил её Руслан (не разлюбит).
Всех их ужасно жалеешь, а значит – любишь.
И хочется верить в то, что открытый финал на самом деле благополучен. Иначе быть просто не может. Заместительной жертвой стал поросёнок Борька, вот и ленточки на вилах на это указывают.
Жизнь продолжится, и ребёнок родится.
Как же иначе.

2ekzegeza2

Пьеса вроде бы простая, рассказывает об обыденной жизни уральской деревни: тут и любовь, и измена, и праздники, и будни. Но действие развивается как бы в разных измерениях: по четырем вертикалям и по общей спирали. Вертикали – четыре времени года – действие в каждом из них последовательно и линейно, а спираль изворачивается петлями, то опережая, то отставая от развития вертикалей. Зритель спектакля безжалостно окунается создателями в турбулентность пьесы, но через пару витков принимает правила игры и начинает сопереживать судьбам героев. Оформление спектакля чрезвычайно скупо: стулья, вилы, ведра, стол. Вроде бы на сцене ничего не происходит, но при этом рушатся судьбы героев. Частные истории жителей уральской деревни вырастают до общечеловеческих проблем, до накала древнегреческих трагедий, и слава Богу, что единственной жертвой становится поросенок Борька, выращенный на колбасу.

Павел Подкладов, журналист

Попав несколько месяцев назад в “черную комнату” ЦИМа на спектакль Ксении Зориной “История о Зигфриде и Брунгильде”, был поражен способности автора и участников спектакля погрузить зрителя в атмосферу и эмоциональный строй средневекового эпоса. Причем, сделано это было, казалось, весьма “скудными” режиссерскими средствами: на практически пустой сцене актеры сидели и просто читали текст. Но впечатление от этого “сторителлинга” было потрясающее! Идти на второй спектакль Ксении “Колбаса. Фрагменты” долго не решался, боясь это впечатление разрушить. Как выяснилось, боялся зря. Хотя поначалу показалось, что не миновать повтора: на сцене (если так можно назвать узкую полоску пола между первым рядом зрительских мест и задником) стояли опять только стулья, а слева от зрителей – две скамьи и щит, из которых потом был “сооружен” хлев. Легко догадаться, что пьеса драматурга-дебютанта Валерия Шергина – о жителях деревни. Кстати, практически все действие проходит в этом самом хлеву и крутится вокруг глазастого и добродушного симпатяги-поросенка, которого потом зарежут перед свадьбой дочери главных героев. Не буду раскрывать интригу сюжета, чтобы не испортить впечатление будущему зрителю. Скажу лишь, что меня опять каким-то волшебным образом переместили в пространстве и времени и предложили два часа пожить рядом с обычными, ничем не выдающимися людьми, отягощенными своими бедами и заботами, любовями и ненавистями, причудами и фантазиями. Хотел для красного словца добавить – “радостями и горестями”, но этот штамп здесь не пройдет: радостей у этих людей практически нет. Даже у детей. А есть общая всепоглощающая серая тоска и предощущение какого-то страшного несчастья. (От которого автор и режиссер, слава Богу, нас и героев спектакля избавляют). Если в “Зигфриде и Брунгильде” актерской игры в общепринятом смысле практически нет, то здесь все сыграно (вернее, прожито) так пронзительно и точно, что о театре и актерах ты порой забывал напрочь… Боюсь высокопарности, но это был, пожалуй, какой-то особый способ сценического существования. Я бы назвал его “вулканическим”, потому что при всей сдержанности и эмоциональной скупости, в каждом из героев ощущался “везувий” страстей, извержение которого каждую секунду грозило неминуемой катастрофой. Ксения Зорина собрала потрясающую команду, в которую смогла “затянуть” даже великолепного рамтовца Алексея Блохина (народного, кстати, артиста), у которого раньше подобных ролей, как мне кажется, не было. Впрочем, о каждом из актеров можно было бы говорить много и с воодушевлением.»

Мария Еремина

“Мне так понравился спектакль “Колбаса.Фрагменты”, что расскажу немного о впечатлениях.
Огромное спасибо всем участникам за него! Он непростой, мастерски поставленный и замечательно сыгранный. Шла на него абсолютно ничего не ожидая, а возвращалась домой, пополнив копилку любимых спектаклей.
Крутых вещей в нем много. Первая — это талантливая пьеса, в которой кроме интригующего названия мексиканские страсти в одной уральской деревне и чудесный язык со всеми этими “Чо?” и “Едь!”, “ты/вы” в обращении к поросенку и прочим филологическим прекрасием. Сюжет пьесы раскрывается фрагментарно, и когда к середине спектакля эти фрагменты у тебя в голове начинают срастаться и рождается драматическая история, ты из унылого наблюдателя (на самом деле довольного, потому что спектакль отличный) становишься создателем этой истории, ее участником, а это очень, очень окрыляющее чувство. Вообще это одна из вещей, за которые театр люблю.
Постановка “Колбасы” лаконична — и здесь поклон режиссеру, которая при полном отсутствии декораций и музыки, с минимумом реквизита и создаёт эту глубокую, объёмную историю у тебя в голове. Сидя в зале, я смотрела на черные стены и актеров и видела избу, хлев, накрытые столы и разбитую дорогу, девять деревенских и одного поросёнка. Все как в хорошем фильме, вот честно.
Спектакль абсолютно актерский, и всем его участникам хочется сказать браво, особенно Ларисе Данилович, которая играла на таком нерве, что напряжение чувствовалось физически, и Артёму Богучарскому.
И ещё одна крутая вещь, наикрутейшая, это Боря. Боря так трогателен и прекрасен, что даже если сам спектакль будет кому-то не в настроение, можно просто все время смотреть только на Борю и получить море удовольствия. Серьезно, Боря — жемчужина спектакля. Жаль, конечно, что “Колбаса”!
Я очень довольна, что этим превосходным, мастерским и очень камерным спектаклем закрыла 2017 год. Для меня он оказался открытием, и я точно пойду на другие спектакли Ксении Зориной

Гоша Колесников

Во-первых, нужно будет прочитать,- уж больно про жизнь…, про людей…, про отношения…, в общем, в увиденном было что-то близкое и родное. Ни грамма лишнего, всё чётко, ясно, по делу и, самое главное, всегда “в яблочко”. Удовольствие получил…? -Да! Что мне ещё нужно? -Ничего! Ни игры света! Ни музыки!.., а Театр…-спасибо Актёрам!!!

1 час 45 мин.
16+

«Центр им. Вс. Мейерхольда.» Черный зал. Новослободская улица, 23